Красный кабриолет на приличной скорости гнал по потрепанной временем дороге.
— Джо, приятель, да ты посмотри какая благодать! – юноша за рулем с улыбкой повернулся к своему пассажиру и, увидев, что тот даже и не глядит вокруг, вздохнул, закатив глаза, — Уткнешься в своего Брэдбери и нет тебя.
Собеседник промолчал, не поднимая глаз от страниц книги.
Водитель повернулся обратно, не дожидаясь ответа. Свежий весенний ветер трепал его волосы. Парень чуть прикрыл глаза, подставляя лицо ему навстречу и полной грудью вдыхая прохладный воздух.
— Не могу я понять тебя, Джон. Солнышко светит, птички поют. Настоящий мир так прекрасен, а ты ищешь пристанище в воображаемом. Так ведь и всю жизнь проспать можно… Ладно, не отвечай.
Юноша вновь выдохнул, одной рукой роясь в бардачке. Там громоздились аудиокассеты в ярких обложках. Розы, музыканты в аляповатых нарядах, гитары… На каждой была аккуратная подпись тонким черным маркером. Выудив одну из них, с изображением сакуры, парень поставил ее в древний проигрыватель, нажав кнопку воспроизведения. Подождал пару секунд. И еще пару секунд. И еще.
Ничего не произошло.
— Черт, сломался, скотина, — юноша легонько стукнул по аппарату ладонью, в попытке заставить его заработать, — Видимо, придется брать новый. Хотя подожди…
Повторно заглянув в бардачок, он достал телефон, по памяти набирая знакомый номер.
— Алло? А можно Мэй к телефону? Да, я понял, что это ты, дурашка, — парень тихонько рассмеялся, — Глупая. Глупая дурочка. Как у вас дела?
Улыбаясь одними уголками губ, он глядел на дорогу, одной рукой прижимая к уху телефон, а другой держа руль.
— А, что? Нет, не веду. Джон ведет. Правда, дружище? Боже, зароется в книжки, пес смердящий, и не добудишься,— последние слова он пробормотал уже себе под нос, — Что? В каком смысле «за рулем с книгой»? А. Ну… Так, обычно. Рулит и читает, да. Ай, ладно, признаю, я гадкий лжец и несостоявшийся обманщик. Мне очень жаль, и я, Флин Смитт, противный мерзавец, смиренно прошу у вас прощения, моя леди. Премного благодарен.
Парень на пару секунд перевел взгляд на проигрыватель.
— В любом случае, почему я позвонил-то. Ты ведь помнишь тот магнитофончик, который ты мне подарила? Кассетный. Так вот. Он не включается, а инструкция должна была у тебя остаться. Посмотришь? Огромное спасибо, прямо выручила меня. «Включить и выключить»?! Да ты издеваешься. Я… Нет, не пробовал. Окей.
Пара нажатий кнопки включения действительно вдохнули жизнь в старенький аппарат и из динамиков полилась музыка. Она была ритмичной, но в то же самое время спокойной и какой-то особенно умиротворяющей.
— Сработало! Мэй, я твой вечный должник. Проси, чего хочешь. Да, чего угодно. Все, что твоя душа пожелает, а разум сможет осмыслить. Ну, почти. Только без пауков, я же страшный арахнофоб. И бога ради, ничего оранжевого, такой тупой цвет. И годика через два. Желательно, что-нибудь не слишком сложное. Хех, да, а кроме этого, что угодно. Да-да, моё великодушие безгранично.
Через секунду он возмущенно нахмурился.
— Эй! И вовсе я не самоубийца! Да, я знаю, что нарушаю, и что любой встречный полицейский может влепить мне штраф и будет абсолютно прав. Но Мэээй, ты же знаешь, что я прекрасно управляюсь с машиной, а дороги сейчас на редкость пустые. Особенно здесь. Так что прекращай волноваться по пустякам и обзывать меня всякими нелестными словами.
Флин, чуть щурясь, вглядывался вдаль, словно пытаясь глазами найти что-нибудь. Ничего.
— Так что вам привезти из своих долгих странствий, моя леди? Просто скажи и я попробую это отыскать… «Не знаю». Такой предмет мне не известен. Но я сделаю все возможное, чтобы его достать, можешь поверить на слово. Я полностью серьезен. Даже целиком и полностью. Эх, хорошо, я подумаю над этой загадкой. Но было бы неплохо, если бы ты помогла мне с этим. Ты же… Ты же должна знать, чего хочешь. Ладушки, потом так потом.
Парень поправил воротник весенней куртки. День клонился к вечеру и начинало холодать.
— И… Передавай привет остальным. Скучаю по вам всем, — его голос чуть дрогнул, — Очень скучаю.
Флин нажал кнопку отбоя и сунул телефон в карман, внимательно глядя на дорогу.
Прошло около часа, прежде чем впереди показался придорожный магазинчик. Вывески погашены, а окна покрыты слоем не то грязи, не то обычной пыли. Побитая кровля, покрытая трещинами краска – это место явно было заброшенно.
— Наконец-то, — юноша выдохнул, вновь улыбнувшись.
Вечерело. Солнце медленно заходило за линию горизонта, словно тонуло в темном море. Его лучи в последний раз касались поверхности земли, прежде чем скрыться до утра следующего дня. Все тот же весенний ветер едва заметно колыхал только появившиеся листья деревьев, заставляя их легонько покачиваться в такт музыке.
Парень выключил проигрыватель, заглушив двигатель. Он вышел из машины, громко хлопнув дверью. С этим хлопком улыбка в секунду слетела с его губ, словно чужеродная маска, сменившись отчаянием и скорбью. Он посмотрел на заднее сидение, окинув взглядом полусгнивший труп своего приятеля, что «читал» одну и ту же страницу на протяжении многих дней. Прежде чем отойти от кабриолета, он оставил в бардачке давно неработающий телефон.
Флин подошел к магазину, привычным движением выламывая хлипкую дверь. В нос парня тут же ударил запах протухших продуктов, но это его уже не слишком заботило. Он прошел к стойке с консервами и бесцеремонно забрал их себе, рассовав по карманам.
Выйдя, юноша поднял голову к небу, где уже начали загораться звезды. Одна за другой, они зажигались в темной синеве. Парень сел на землю, опершись на стену здания. Ночная прохлада заставила его потеплей укутаться в легкую куртку.
Парень с дрожью выдохнул, вскрывая одну из банок.
— Когда же я наконец окончательно свихнусь… — еле слышно прошептал он.
Последний человек сидел в одиночестве, глядя на звезды.
